Крамби пожал плечами.

— Вот и Олдридж был таким же. Самодовольный старый болван, мнящий всех окружающих безмозглыми олухами, не способными даже дышать без его указки. Старость всегда самодовольна, мистер Лайвстоун. Всегда кичится годами прожитой жизни, словно каждый год — отметка сродни офицерскому кресту, всегда уверена в своей непогрешимости, всегда чванлива. Старости невыносимо смотреть на чужие успехи, она ноет, жалуется и клянет всех вокруг. Признайтесь, вы ведь и сами считали меня сопляком. И я позволял вам это — до определенного момента. Только для того, чтобы переиграть на последнем ходу.

Лэйд засопел, сжимая и разжимая кулаки.

Этот фортель был ловок, бессмысленно отрицать. Он попался. Как старый самоуверенный картежник, привыкший аккуратно и продуманно метать карты, но которому более ловкий противник сумел навязать свою манеру игры, лихую и связанную не столько с кропотливым расчетом, сколько с дерзостью.

Крамби улыбнулся ему покрытыми засохшей кровью изгрызенными губами.

— Вижу в ваших глазах укор, мистер Лайвстоун. Вы явно недовольны нашим эндшпилем и с трудом держите себя в руках. Наверно, считаете меня подлецом. Думаете, я сейчас пущу из этой изящной штучки пулю вам в голову, потом прочитаю заклинание и буду таков? Как бы не так! У Энджамина Крамби тоже есть честь. Я забрал у вас эту бумажку, но взамен нее я дам вам другую.

Из кармана брюк Крамби выудил сложенный бумажный лист, положил на стол и одним пальцем подтолкнул его к Лэйду. Бумага порядком потрепалась по краю, помялась, местами покрылась грязью и смазанными чернильными хвостами, но Лэйду показалось, что стоит ему развернуть лист, как он увидит там нечто знакомое. Так и произошло.

Вокруг сердца прошлась колючая дрожь, будто там протянули колючей проволокой.

— Вы шутите, — вырвалось у него, — Это какая-то никчемная шутка, верно?

Крамби приподнял бровь.

— В чем дело, мистер Лайвстоун? Недовольны предложенными вам условиями? Да половина вашего грязного, смердящего горелым жиром, Миддлдэка была бы счастлива валяться у меня в ногах, лишь выхлопотать себе такие же! Это вам не сортировать чай в вашей дрянной каморке! Серьезная работа в серьезной компании. Отличные перспективы и завидное положение в обществе. Кто в ваши-то годы может рассчитывать на подобное?

Лэйд ощутил, как его собственная рука, расправившая бумажный лист, начинает подрагивать. Пришлось налечь на нее, придавливая к столу, чтоб этой предательской дрожи не заметил Крамби. Ни к чему доставлять ему удовольствие.

— Нет.

— Что такое? — глаза Крамби округлились в притворном изумлении, — Вам не подходят условия? Подумать только! Ладно… Ладно, Лэйд Лайвстоун, вы взяли меня за горло. Таких условий я не предложил бы никому в Новом Бангоре, но уж самому Бангорскому Тигру… Жалованье сто фунтов в неделю! И кабинет на третьем этаже, возле моего собственного! Знаю, от таких условий даже вы не устроите. Подписывайте, перо возле вас.

Перо и верно лежало. Аккуратно промокнутое, блестело чернилами в дюйме от его ладони. Терпеливо ждало, точно ядовитое жало. Едва лишь представив, как оно прикасается к бумаге, Лэйд ощутил тяжелый озноб, кавалерийскими сапогами прогрохотавший по всему телу, от затылка до враз обледеневших подошв.

— Вы ведь сознаете, к чему меня вынуждаете?

— Вполне сознаю, — Крамби едва заметно шевельнул стволом пистолета, точно новым пальцем, к которому еще не успел привыкнуть, — И, честно говоря, с удовольствием увижу это воочию. Подписав приказ, вы примете должность в «Биржевой компании Крамби», не так ли? А значит, сами мгновенно сделаетесь ее собственностью. Признаться, мне даже любопытно будет взглянуть, какую участь выберет для вас мой… партнер. До сих пор его фантазия весьма впечатляла. Черт, он ведь в самом деле вас ненавидит!

— Не так, как вас, — буркнул Лэйд.

— Возможно, — легко согласился Крамби, — Но я — младший компаньон, и с этим он вынужден смириться. Ему не лишить меня моей доли в предприятии, а значит, мы с ним связаны, хочет он того или нет. Ненавидит? Пускай. В деловом мире принято ненавидеть друг друга. Вы поразитесь, как часто компаньоны мечтают перерезать друг другу горло, но, будучи скованными взаимными интересами, продолжают сотрудничать.

— Только не говорите, что намереваетесь…

— Отчего нет? Да, это демон, дьявольское создание, наделенное странными силами и желаниями. Но вы правы, он чертовски легко перенял наши правила игры. И, кажется, ему нравится играть с нами. Думаю, у него есть неплохие задатки в этом деле. Он знает правила? Отлично! Я покажу ему, как выигрывать. Может, из меня неважный аналитик, но я всегда брал свое в переговорах. Неудивительно, у меня был хороший учитель, — Крамби ковырнул носком ботинка россыпь стеклянных осколков на полу, — Рано или поздно мы с мистером демоном найдем общий язык. А вы… Вы тоже войдете в наш союз, но не на правах компаньона. На правах собственности компании. Как мебель или старая кушетка. И знаете, на вашем месте я бы согласился.

— Вы ожидаете, что я по доброй воле отдам себя во власть демона, который меня ненавидит?

— Отдадите, если подумаете обо всем этом с рациональной стороны, — заметил Крамби, — Да, он может причинить вам боль. Но ведь и я тоже могу. Я могу причинить вам много, очень много боли, Лэйд Лайвстоун. Сперва я всажу вам пулю в колено. Видите ли, у этого замечательного пистолета очень большая обойма. Я смогу развлекаться целый вечер, пока вы будете молить меня о пощаде, хлюпая своей кровью, но будете ли вы способны к тому моменту держать перо в руке? Подписывайте! Как знать, может, демон, прибрав к рукам мою компанию, сделается столь добр, что убьет вас милосердно и быстро? Решайтесь. Обещаю, что буду очень ответственно относится к новой собственности компании. Я рачительный хозяин.

Лэйд ощутил, как легкие наполняются ледяным инертным газом, а внутренности сворачиваются в тугие жгуты.

— Вы идиот, — процедил он, — Только идиоту позволительно думать, будто демон возьмет его в долю, что примет его на правах компаньона. Он ненавидит вас, Крамби. Вы даже не сознаете, насколько. И как только ему предоставится хоть малейшая возможность, обрушит на вас такие кары, что вы позавидуете своим мертвым сослуживцам.

Крамби нетерпеливо кивнул.

— Вот почему я собираюсь отложить переговоры до того момента, когда окажусь снаружи, — заметил он, — Спасибо вам и мистеру Олдриджу, за то, что обеспечили меня билетом и спасательной шлюпкой. А теперь…

— Вы знали, — тихо произнес Лэйд, прикрыв глаза.

— Что?

— Знали с самого начала. Вот почему предложили мне эту должность еще в первый же вечер, до того, как разыгралась трагедия. Вы знали и… Черт!

Лэйду захотелось хлопнуть себя по лбу, но он сдержался. Резкие жесты могут привести к печальным последствиям, когда тебя держат на мушке.

Крамби некоторое время молчал, поигрывая пистолетом.

— Не хотел бы отвечать на этот вопрос, но… Мы с вами договорились быть откровенными друг с другом и скрепили эту клятву рукопожатием, не так ли? Я бы не хотел, чтоб кто-нибудь в Новом Бангоре имел повод сказать, будто Энджамин Крамби нарушает свое слово. Вы спрашиваете, знал ли я? Я отвечу — да, знал. Или вы думаете, что я примчался в вашу занюханную грязную лавчонку только лишь потому, что вас меня рекомендовал старый подлец Олдридж? Нет, у меня была причина так поступить. Письмо.

— Что за письмо?

Крамби переложил пистолет из одной руки в другую. Достаточно быстро, чтобы у Лэйда возник соблазн попытаться выбить у него оружие.

— Обычное письмо в обычном конверте. Я обнаружил его однажды вечером в этой самой комнате, в отделе для корреспонденции, в ячейке на свое имя. Представьте себе, на нем даже не было марок. Курьеры божились, что впервые его видят, оно даже не было зарегистрировано в журнале, как полагается. Но я распечатал его и…

Крамби потрогал пальцем разбитую губу и поморщился. Если в этот миг он и испытал боль, Лэйд пожелал ему тысячекратно более сильную.